ДВЕНАДЦАТАЯ Глиняный, неказистый, вечноДВЕНАДЦАТАЯ Глиняный, неказистый, вечно разоряемый Отрар остался позади. Позади - тяжелая переправа через Сейхун, неверный мост на лодках, тонущие, сносимые течением кони, их призывное, отчаянное ржанье, когда лошадь, дико глядя обезумевшим взором, в последней надежде зовет хозяина... По степи бессчетные огоньки костров. Стелется едкий дым, размокшие кизяки разгораются плохо. С черного неба летит и летит белая снежная пыль. Воины кутаются в халаты, угрюмо и споро глотают горячее варево. В шатрах - сбиваются грудою, не снявши мокрой сряды. Тлеет осторожный невеселый разговор. - Перемерзнем тут! - И бежать некуда! - А Газан доброго жеребца утопил! - Э, Ахмад, спишь? Ты давно с Хромым, скажи, не отступит Тимур? Старый воин недовольно шевелится, натягивая на себя конскую попону, отвечает хрипло: - Наш джехангир когда и отступает, так для того, чтобы ударить верней! Он один стоит тысячи! Спите! Молодые воины лежат молча, слушая непрерывный стонущий вой ветра за тонким пологом шатра. В джехангира верят, но все-таки робость, вместе с холодом, заползает в сердца. О сю пору эмиры Мавераннахра не выдерживали боя со степною могольской конницей. Наутро все вокруг было белым-бело от выпавшего за ночь снега. Тимур, закутанный сверх чешуйчатой кольчуги в овчинный чапан, немо смотрел, как, с трудом разгибая колени, вылезают люди из шатров, как ловят и взнуздывают сбившихся в кучу голодных, издрогших лошадей. Когда выступили, опять пошел крупными хлопьями мокрый |
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
