Перестает дергаться и вздрагивать подПерестает дергаться и вздрагивать под ними, встают, тяжко дыша. И Прокоша первый говорит вслух: - Велено повестить, что сам удавился снурком! Дак потому... Лисица, присев на корточки, начинает отмыкать и снимать цепи с рук и ног убитого князя. - А ентого куда? - прошает Кучук. И Прокоша безразлично машет рукою: - Унести да зарыть, и вся недолга! Князя подымают, бережно выносят из погреба. Теперь надобно тело везти в Вильну. Честно везти! Ведь задавился, убился-то сам! И вот под плач и причитания тело героя доставляют в Вильну. Повозку встречают, окружают тысячи, тысячи плачущего народа, который хоронит сейчас свою недолгую славу в долгих веках! И Ягайло хоронит, и лик его скорбен, и усы опущены книзу. Кейстута везут в долину Свенторога, где, близ святилища Ромове, устраивается торжественная, последняя в истории Литвы языческая тризна. На огромном костре - тела любимого слуги и лучшего из верховых коней князя, заколотые четыре пары охотничьих княжеских хортов, рысь, медвежьи когти и охотничий рог. Пусть там, в загробном царстве своем, весело гоняет дичь на веселой охоте умерший князь! Пусть герой Литвы, переставший быть надобным своей родине, не ведает ни в чем недостатка в полях мертвых, куда вслед за ним не уйдет уже никто, разве супруга через много лет последует вслед ему, дабы соединиться с любимым своим в царстве вечной молодости... А меж тем Бируту обвиняют сразу же в том, что она, вайделотка, нарушила некогда обет безбрачия, за что ей по древнему |
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
