Приблизил к скачущему князю. - ПешцевПриблизил к скачущему князю. - Пешцев мало! - прокричал сквозь ветер и топот коней. Дмитрий кивнул, подумал и крикнул в ответ: - Тимофею Василичу накажи! Еще не поздно добрать! В упругости ветра, когда выскакали на косогор, почуялось далекое томительное дыхание степных просторов. Или поблазнило так? Дмитрий не ведал. ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ - Идут и идут! - Парень приник к волоковому окошку избы. Шли уже второй день. Проезжали бояре на высоких дорогих конях, рысила, подрагивая копьями, конница. Колыхались тяжелые возы на железных ободьях с увязанною снедью, пивом, ратною срядой и кованью. Теперь шли, шаркая долгими дорожными шептунами, ратные мужики, пешцы, неся на плечах рогатины, топоры, а то и просто ослопы с окованным железом концом. Шли истово, наступчиво, одинаково усеребренные дорожною пылью. Несли в заплечных калитах хлеб, сушеную рыбу, непременную чистую льняную рубаху - надеть перед боем, чтобы в чистой, ежели такая судьба, отойти к Господу. Мужики шли на смерть и потому были торжественны и суровы. Парень отвалил от окна, выдохнул надрывно: - Пусти, батя! - Старик отец поджал губы, вздернул клок бороды, ничего не ответил на которое уже по счету вопрошание. - Икона у нас! - с безнадежным укором, пытаясь разжалобить родителя, проговорил парень. - Окстись! Один ты у меня! Не пущу! - выкрикнула мать из запечья, где вязала в долгие плетья, развешивая по стене на просушку, лук. - Сказано, не пущу! Отец промычал что-то неразличимое себе под нос, |
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
