Разрушенные утром мосты через Дон иРазрушенные утром мосты через Дон и похоронить трупы. Вызвездило. Ветер утих. Ночь была задумчива и спокойна. Вот здесь, кажется, здесь они с Дмитрием, что сейчас лежит и стонет в шатре, слушали ночной голос тогда еще не потревоженной степи! На Непрядве тревожно кричали лебеди. Выли волки. Волки подвывали и сейчас, пробегали кустами, подбираясь к трупам. Боброк опустил взгляд вниз. Конь всхрапнул, поматывая мордой и отступая. Крест-накрест, как свалились друг на друга, лежали убитые тут русские воины. Какой-то светловолосый отрок, инок с крестом верно, шел, поднявши крест, вместе с полками, да так и умер, сжимая святыню в руке, а у него в ногах, размахнувши тяжелую длань и устремив отверстые глаза в небо, свалился, точно в хмельном подпитии, ерник и драчун, один из первых кулачных бойцов на Москве, не веровавший, по собственному признанию, ни в Бога, ни в черта, в порванной на груди кольчуге, в рубахе красной, потемнелой от засохшей крови. Боброк, кажется, даже и узнал мертвого - видел мельком в кулачном бою на Москве-реке. Теперь они лежали рядом, один и другой, добрыми друзьями, дети одного народа, спасшие днесь, на поле бранном, свое грядущее бытие. ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ В ином месте нам уже приходило сказать, что судьба была вечно несправедлива к рязанской земле. Но несправедливее всего оказались и судьба и молва к Олегу Рязанскому, на шесть столетий ославленному пособником и союзником Мамая. Клеймо, не снятое и доднесь. Каждому, кто приходит в |
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
