Сделает, уговорит, настоит и вновь

Сделает, уговорит, настоит и вновь поскачет строжить ратных и строить полки, по суткам не слезая с седла... И может, в том и жизнь, в непрестанном вечном усилии трудовом? Быть может, в том и служение Господу? - Одолеем?! - весело спрашивает Владимир Андреич, повторяя давешнее Аннино вопрошание. И Боброк, перемогши ослабу усталости, слегка, краешком глаза, улыбается, выпрямляясь в своем четвероугольном, почти монашеском креслице. - Дури не будет, - отвечает серпуховскому князю. - Да коли все рати собрать во единый кулак, дак как не одолеть?! ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ У Акинфичей собирались хозяйственно. Готовили припас, оружие, возы с добром и снедью. Михайло Иваныч Окинфов, только что отдав наказы ключнику и оружничему, пожевал губами, оглядел горницу. Помыслил о племяннике, Федоре Свибле, возлюбленнике князевом. Постеречи Москвы оставлен! Честь не мала нашему роду! Себя от племянника не отделял и потому не завидовал. Вместо зависти гордость была родовая. Да, впрочем, Акинфичи и добром не делились до конца: как уж покойник батюшка заповедал, чтобы вместях? Сам-то он шел в сторожевой полк. Правду баять, ратное дело неверное! Вси головами вержем. А и честь не мала! Не менее вельяминовской... Сам Владимир Андреич, бают, во главе! Хотя, конешно, и Микуле с Тимофеем дадено немало... Ну, дак не тысяцкое все же! Как Ивана казнили - укоротили им носа! Он вынул, посопев, хорошо наточенный и смазанный от нечаянной ржи клинок прадеднего древнего меча. Решил ради
 

главная

новости

история

структура

правила

ресурсы

издания

программы

клубы

конкурсы

мероприятия

пресса о нас

архив

Сайт управляется системой uCoz