Своих, никоторого, не собрать! Ниче ему

Своих, никоторого, не собрать! Ниче ему не сотворить без вас! - Митрополит Алексий стар вельми, да и не вечен на Москве! - начал с тонкою улыбкою Некомат... - Владыку заменить надумали? Вы? Али Филофей Коккин? Чаешь, Киприан станет служить католикам? Ой ли? Разве что погубите и Коккина... - Он мрачно глянул в глаза фрязина, и тому стало столь холодно от Иванова взгляда, что Некомат поспешил раскланяться и исчезнуть. Иван посопел. Узрел в темноте юрты страдающие глаза своего попа (не удивился бы, ежели тот попросил после каждого фряжского посещения проходить какое-либо очищение от латинской скверны), кивнул: - Не боись, батька! В латинскую веру не переметнусь! От Феди все нет вести... Взрослый сын Федор сидел на данных князем Михайлой поместьях в Твери. Слуга вновь пролез в юрту, на этот раз с сановитым татарином, пояснил: - Зовут к Мамаю! Иван нехотя оделся, опоясался золотым, в чеканных узорных бляхах, поясом. На воле охватило солнце и холодный степной ветер. (На родине сейчас среди серебряных боров медленно и торжественно падают мягкие белые хлопья. Далеким-далеко! Оттуда, из далекости, несло мелкою снежною пылью.) Свежесть мешалась с густым духом овец, что жались к человечьему жилью. По всей побеленной равнине темнели пятна конинных и скотинных стад. Ему подали чалого. Иван безразлично, не глядя, поймал стремя загнутым носком сапога, легко взмыл в седло. Конь, всхрапнув, пошел было наметом, под рукою хозяина дважды вставал на дыбы, пока,

Сайт управляется системой uCoz